Неточные совпадения
— Мне кажется — спокойнее стал я. У меня, знаешь ли, такое впечатление осталось, как будто я на лютого
зверя охотился, не
в себя
стрелял, а —
в него. И еще: за угол взглянул.
Едва он перешел на другую сторону увала, как наткнулся на мертвого
зверя. Весь бок у него был
в червях. Дерсу сильно испугался. Ведь тигр уходил, зачем он
стрелял?.. Дерсу убежал. С той поры мысль, что он напрасно убил тигра, не давала ему покоя. Она преследовала его повсюду. Ему казалось, что рано или поздно он поплатится за это и даже по ту сторону смерти должен дать ответ.
— Раньше никакой люди первый
зверя найти не могу. Постоянно моя первый его посмотри. Моя
стреляй — всегда
в его рубашке дырку делай. Моя пуля никогда ходи нету. Теперь моя 58 лет. Глаз худой стал, посмотри не могу. Кабарга
стреляй — не попал, дерево
стреляй — тоже не попал. К китайцам ходи не хочу — их работу моя понимай нету. Как теперь моя дальше живи?
Я ни за что не поверю охотникам, уверяющим, что
в зверя, бегущего им навстречу, они
стреляют так же спокойно, как
в пустую бутылку. Это неправда! Неправда потому, что чувство самосохранения свойственно всякому человеку. Вид разъяренного
зверя не может не волновать охотника и непременно отразится на меткости его стрельбы.
Как только мы вошли
в лес, сразу попали на тропинку. После недавних дождей
в лесу было довольно сыро. На грязи и на песке около реки всюду попадались многочисленные следы кабанов, оленей, изюбров, козуль, кабарожки, росомах, рысей и тигров. Мы несколько раз подымали с лежки
зверей, но
в чаще их нельзя было
стрелять. Один раз совсем близко от меня пробежал кабан. Это вышло так неожиданно, что, пока я снимал ружье с плеча и взводил курок, от него и след простыл.
В верхней части река Сандагоу слагается из 2 рек — Малой Сандагоу, имеющей истоки у Тазовской горы, и Большой Сандагоу, берущей начало там же, где и Эрлдагоу (приток Вай-Фудзина). Мы вышли на вторую речку почти
в самых ее истоках. Пройдя по ней 2–3 км, мы остановились на ночлег около ямы с водою на краю размытой террасы. Ночью снова была тревога. Опять какое-то животное приближалось к биваку. Собаки страшно беспокоились. Загурский 2 раза
стрелял в воздух и отогнал
зверя.
Стреляют также зайцев (с весны,
в конце лета, когда выкосят травы, и осенью) из-под гончих собак целым обществом охотников, и многие находят эту стрельбу очень веселою, особенно
в глубокую осень, когда все зайцы побелеют и вместе с ними может выскочить на охотника из острова красный
зверь: волк или лиса.
Если же случалось, что сметливый
зверь, предчувствуя беду, не хотел выходить, то его понуждали выходить, беспокоя длинными шестами, на конце которых были острые железные наконечники, бросали зажженную солому или
стреляли в него холостыми зарядами из ружей и пистолетов.
Мужики, живущие по тракту, когда дома нет работы, целые недели проводят
в тайге и
стреляют там
зверей.
— Гы байта (худо, грех), — отвечал он мне и при этом добавил, что они никогда такое сонное животное не бьют. Каждый охотник знает, что всякого
зверя сперва надо разбудить криком или бросить
в него камень и
стрелять только тогда, когда он подымется со своей лежки. Это закон, который нельзя нарушать. Человек, не соблюдающий его, рано или поздно поплатится жизнью.
Видя, что я целюсь
в тигра и не
стреляю, они решили открыть огонь по
зверю с дальнего расстояния.
Тигр
в его глазах стал еще более священным животным. Он все может: под его взглядом и ружья перестают
стрелять. Он знает это и потому спокойно смотрит на приближающихся двуногих врагов. Разве можно на такого
зверя охотиться? Эти рассуждения казались удэхейцу столь резонными, что, не говоря больше ни слова, он поднял свою винтовку, сдунул с затвора снег и молча отправился по лыжнице назад
в свою юрту, а мы сели на колодину и стали обсуждать, что делать дальше.
Но удэхеец тоже был
в претензии и заявил, что если бы он знал, что я промахнусь, то сам
стрелял бы
в зверя и, наверное, убил бы его на бегу.
Надо было видеть его досаду. Единственный раз иметь возможность
стрелять в стоячего
зверя и лишиться такого ценного трофея. И ради чего? Вследствие простой забывчивости. Никогда он не забывал заряжать свое ружье перед выходом на охоту, а тут как на грех такая оплошность. Глегола был готов расплакаться.
В движениях
зверя было так много человеческого, что я невольно попросил Чжан-Бао не
стрелять в него.
На это старик мне сказал, что
стрелять в спящего
зверя нельзя.
С заряженным пулей ружьем отправляюся эти своеобразные охотники
в тайгу и
стреляют в возвращающихся
в одиночку рабочих. Меткий выстрел укладывает их жертву на месте. Ее раздевают донага и оставляют на съедение
зверям.